Миры художника Артура Мирзояна. От Киногорода до Третьяковской Галереи.

Артур Мирзоян родился в Москве в 1981 году. Окончил Художественно-графический факультет Смоленского Государственного Университета. Работал как режиссер и художник-постановщик в анимационном и игровом кино. В фильмографии художника международные кинокартины с участием таких звезд как: Арнольд Шварценеггер, Джеки Чан, Валерий Золотухин, Нина Русланова, Чарльз Дэнс, режиссеры Саймон Уэст, Александр Петров, Олег Степченко, Янг Сонг, Олег Трофим и другие. Жил и работал в Армении, Китае, Чехии, России и США.

Артур, Ваша первая крупная работа в качестве художника-постановщика – фильм «Вий 3D». Работа над кинокартиной длилась более 6 лет, а над образом самого Вия более двух. Считаете ли вы эту работу ключевой в своей карьере?

Это был мой первый полнометражный фильм в качестве художника-постановщика. До этого я работал над мультфильмами, рекламой, клипами, но такой масштабный проект стал для меня первым серьезным испытанием. Я считаю, что фильм «Вий.3D» (2014 г.) сыграл ключевую роль в моем становлении. Там был великолепный режиссер и художник Олег Степченко, который многому меня научил. В частности, он привил мне тягу к глубокому погружению в материал, внимание к деталям и мелочам, а также стремление наполнять каждый кадр и сет драматургией, чтобы зрителю было что разглядывать, обсуждать, о чем спорить. Это стало обязательным элементом моих будущих работ.

То есть драматическая линия для вас важнее в ваших произведениях?

Да, мне интересны драматургические конфликты, неочевидные вещи, те моменты, которые заставляют зрителя задуматься и домысливать.

Вы отдаете предпочтение историческим, приключенческим и фэнтезийным жанрам в кино?

Мне нравится небывальщина. Мне много раз предлагали проекты о повседневной жизни – семейные драмы, криминальные сюжеты, клубная жизнь – это, конечно, интересно, но там особо нечего придумывать. А в фэнтези, сказках, фантастике – все зачастую нужно создавать с нуля, придумывать, воображать. Это заставляет меня постоянно находиться в творческом тонусе, чтобы работа оставалась увлекательной.

Комедии или более легкие жанры, они вас меньше привлекают?

Знаете, недавно мне сказали, что на моих портретах никто не улыбается. Я посмотрел и понял, что это почти что правда. Так что, возможно, комедия действительно не настолько меня привлекает.

А как насчет фильмов про космос? Что в них интересного?

В фильмах про космос интересно все! Например, еще не вышедший мой фильм «Свободное падение» – это потрясающая хард сай-фай концепция. В главной роли Александр Кузнецов, и это история о космонавте, который выживает на орбите, где с ним происходят невероятные метаморфозы.

Подготовка к каждому фильму уникальна. Можете выделить ключевые этапы, через которые художник-постановщик проходит на пути к визуализации картины? 

Существует определенная этапность в этом процессе. Сначала начинается работа над фильмом, у которого уже есть режиссер, хотя он может и не быть на этапе разработки, продюсер и сценарий. Если есть режиссер, значит, у него есть видение, как он представляет себе кинофильм. На этом этапе мы начинаем придумывать визуальную эстетику, поскольку любое произведение можно исполнить в различных стилистических решениях. Например, сказку о колобке можно экранизировать в стиле нуар, лубочном стиле или в стиле реализма, перенести в космос –  варианты безграничны. Визуальная эстетика, а также возрастной рейтинг, который учитывается
продюсером и режиссером, также играют важную роль. Далее мы переходим к созданию эскизов и поиску референсов. Мы выезжаем на локации, выбирая наиболее удобные и подходящие места для съемок. После этого я рисую образы персонажей и мастер-локаций. Как только мы утвердим эскизную визуализацию, начинаем подключать другие цеха: производство декораций, гримеров, актеров, костюмеров и так далее. Затем начинается этап строительства, где я контролирую процесс создания декораций, чтобы они соответствовали моим эскизам. После завершения этой фазы приходит время съемок. А когда они заканчиваются, начинается работа с компьютерной графикой, цветокоррекцией и другими важными этапами постпродакшна.

После фильма «Тайна печати дракона», где снимались такие известные актеры, как Арнольд Шварценеггер, Джеки Чан и Рутгер Хауэр, вы погрузились в культуру Китая XVIII века. Нашло ли это отражение в вашем дальнейшем творчестве?

Да, я провел много времени в Китае, и все началось с работы над фильмом «Тайна печати дракона». Это был масштабный проект, на который ушли годы. Фильм фэнтезийный, в нем присутствуют элементы китайских легенд, и в процессе работы я глубоко погрузился в эстетику Китая. Эта культура сильно повлияла на меня, и до сих пор китайские мотивы находят отражение в моих картинах.

Расскажите, пожалуйста, о вашем проекте – «Китайском Голливуде». Как возникла идея его создания и что представляет собой этот масштабный киногород? 

Этот киногород расположен в Циндао, между Шанхаем и Пекином. Идея создания возникла в связи со съемками китайской кинокартины «Охотники за легендой». Целый год я работал над созданием целого квартала – декораций, который включает несколько улиц, отражающих атмосферу США 90-х.

Сам процесс строительства был для меня новым. Здесь мне пришлось работать над полноценными зданиями с коммуникациями и сотрудничать с серьезными архитекторами. Это настоящие здания, построенные из бетона, и любой желающий может приехать туда и ощутить себя героем фильма, погрузившись в атмосферу Америки прошлого столетия. Что касается планировки китайского «Голливуда», здесь учтены многочисленные технические нюансы, важные для удобства съемки: ширина улиц, размеры дверей и ворот, а также проектирование первых этажей, чтобы их можно было легко передекорировать. Кроме того, учтены нюансы построения ракурсов улиц, позволяющие создать нужный визуальный эффект в съемочном процессе.

Китай в чем-то может конкурировать с Голливудом – особенно с технической стороны, однако с точки зрения сценариев Голливуд все еще впереди. Российско-китайские проекты, такие, как «Тайна печати дракона», демонстрируют, что коллаборации возможны и имеют перспективы развития на широком экране. Я выступал в Санкт-Петербурге на Культурном Форуме с идеей создания подобного киногорода в России, представляя свой опыт.

Для России нет смысла строить еще один Манхэттен, но существует запрос на создание площадок в стиле Рима, Парижа или Москвы. Такие проекты всегда инвестиционно привлекательны.

С кем из режиссеров вам было наиболее интересно работать и почему?  

В целом, каждый из режиссеров оставил свой след в моем творчестве, и у каждого я чему-то научился. Олег Степченко, Саймон Уэст, Александр Петров, который получил «Оскар» за «Старика и море».

Есть ли среди них те, которыми вы вдохновляетесь? 

Все они замечательные, но особенно мне нравится Эдгар Райт, английский режиссер, а также Чжан Имоу – китайский режиссер. Из российских и советских мастеров это конечно же Андрей Тарковский и Сергей Параджанов. Из отечественных фильмов могу выделить фильм Александра Ханта «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов». Также впечатляют работы Гая Ричи. Обожаю автора «Хеллбоя» и «Лабиринта фавна» – Гильермо дель Торо. Терренс Малик также вызывает восхищение: его глубина и философия не могут не вдохновлять. Этот список можно продолжать и продолжать!

Как вы решили стать художником? Были ли у вас сомнения на этом пути, и как ваша семья отнеслась к вашему выбору? 

С раннего детства я много рисовал, и под влиянием мамы пошел в художественную школу, где проучился 4-5 лет. Затем я поступил в университет на художественно-графический факультет. Мне всегда нравилось рисовать: я вдохновлялся фильмами, срисовывал сцены с экрана и погружался в создание визуальной эстетики фантастического мира. Динозавры, монстры – в детстве я любил изображать то, чего нет в повседневной жизни.

Академическая живопись повлияла на вас? Ведь академическое искусство требует соблюдения строгих правил – светотени, композиции. Как фантазия ребенка со множеством идей уживалась с этими требованиями?

Я был достаточно послушным учеником и всегда прислушивался к старшим. Если мне говорили рисовать определенным образом, я следовал этим указаниям. Однако это не мешало мне оставлять свои идеи. Для меня важна сама суть замысла, а то, каким путем его передавать – классическим или новаторским – уже второстепенно. Безусловно, я благодарен академической школе, она стала для меня своего рода инструментом, который можно использовать мастерски, а можно и обойтись без него, работать интуитивно, словно «голыми руками». Но классика всегда усиливает передачу идеи. Принципы классического искусства по-прежнему актуальны, они просто претерпели изменения, ведь, несмотря на прогресс, в глобальном смысле человечество не меняется.

Какие классические художники оказали на вас влияние? 

Мне кажется, все они оказали на меня влияние, и я считаю это обогащением. Некоторые говорят, что знакомство с чужими работами может ограничивать фантазию, но я думаю наоборот – это наполняет. Чем больше художников ты видишь, тем богаче становится твое собственное творчество.

Вы работаете в жанрах реализма, символизма и модерна. Что привлекает вас в этих жанрах и почему они стали основой вашего творчества? 

Я не могу сказать, что принципиально выбрал эти жанры. Мне так удобнее мыслить. Но я не хочу ограничивать себя рамками какого-то одного стиля – быть только реалистом или только символистом. Мне важно оставаться гибким, использовать разные подходы в зависимости от задачи, а порой соединять их. Я отношусь к стилям как к материалу, которым можно жонглировать.

Как вы выбираете сюжеты для своих картин?

У меня накопился определенный запас сюжетов и идей благодаря жизненному опыту, работе в кино. Время от времени я обращаюсь к этому «архиву» за новой идеей. Есть также вечные темы, к которым хочется вернуться, такие как Адам и Ева, библейские сюжеты. Интересно сопоставить себя с классиками, которые уже работали над этими темами, и сказать: «А вот как это вижу я». Это своего рода творческое состязание. Когда берешь сюжет, который уже хорошо знаком и много раз изображался, появляется дополнительный стимул показать его по-новому, внести свою уникальную интерпретацию.

Иногда я могу услышать необычную историю, которая буквально требует, чтобы ее написали. С таким сюжетом я могу ходить год или даже два, обдумывая детали. Например, была интересная идея с русалками. Существует у великого поэта Александра Сергеевича Пушкина: «русалка на ветвях сидит?» Меня всегда интересовала почему классик посадил «рыбу» на дерево. Это ведь очень странно придумано. И только когда я начал работать над этой темой, мне удалось разгадать ее. Так и с другими историями – в прошлом много таких сюжетов, которые можно изобразить. Конечно, можно придумывать что-то новое, но я больше люблю показывать уже существующие истории.

В чем же заключается загадка русалки? 

Не уверен, что разгадал ее полностью, ведь всегда есть место для других трактовок. Меня долго занимал вопрос – что русалка делает на ветвях? Но когда я углубился в мифологию и славянский эпос, стало ясно, что некоторые русалки забирались на ветви деревьев, чтобы расчесывать свои длинные волосы – в воде это было невозможно.

Кино влияет на выстраивание сюжетной линии в живописи? 

Это влияние, безусловно, присутствует и стало моей отличительной чертой. Мой кинематографический бэкграунд я использую в каждом произведении. Желание добавить драматургии в свои работы – неотъемлемая часть моего подхода. Каждый кадр в кино служит для того, чтобы зритель понимал, что произойдет дальше. Так и в живописи, когда я создаю картину, я стремлюсь наполнить ее глубокими смыслами. Просто нарисовать чашку на столе для меня неинтересно. Я предпочитаю добавить сюжетные элементы: следы помады на чашке, неожиданную деталь, которая заставит зрителя задуматься: «Что здесь произошло? Какие были или будут происходить события далее?»

Какие эмоции вы испытали, когда ваши работы впервые экспонировались в Новой Третьяковской галерее?

К сожалению, я тогда заболел и не смог прийти на премьеру. Многие восприняли это так, что «крутые художники не ходят на свои выставки» – и знаете, такая тема существует. Позже, когда я выздоровел, вернулся, но никто этого уже не заметил. Тем не менее впечатления остались исключительно положительными.

Какие из ваших экспозиций оставили самые яркие впечатления? Есть ли истории или воспоминания, которые особенно запомнились? 

Все выставки по-своему интересны, сложно выделить что-то одно. Но, пожалуй, экспозиция в Египте запомнилась особенно – там присутствовали серьезные гости, и мероприятие было очень масштабным. Я люблю приходить на открытие выставок, а на следующий день возвращаться инкогнито, как обычный зритель, и слушать, что люди говорят о моих работах, как они их трактуют. Их фантазии креативны и всегда вызывают у меня эмоции. Чаще всего это трактовки с конспирологическим уклоном, где люди находят скрытые символы, тайные знаки, иллюминатов… По какой-то причине общество склонно видеть такие вещи. Почему – не знаю, но это встречается довольно часто.

Можете рассказать о вашем совместном арт-проекте с Дарьей Карачевой и Татьяной Дворядкиной «Глазами Художника» и как возникла идея создания этого проекта? 

Проект «Глазами Художника» был запущен три года назад. Мы начали организовывать выставки (будучи художниками) на собственные средства, и спустя время почувствовали отклик и потребность в подобных мероприятиях. Так наш проект стал развиваться: сначала мы проводили выставки в Москве на наших площадках, а затем начали коллаборации с другими пространствами.

Со временем возникла необходимость двигаться по России и даже популяризировать российское искусство за границей.  Мы активно занялись этим, и нас поддержали, в том числе, на уровне дипломатических кругов и бизнеса. Мы начали принимать участие в выставках, форумах, дискуссионных панелях и экспонироваться на международных площадках, а также приглашать зарубежных художников в российские проекты.

Над какими проектами вы сейчас работаете, возможно, в области кинематографии? Какие творческие проекты вас сейчас занимают? 

Что касается кино, я с нетерпением жду выхода нескольких фильмов с моим участием. В настоящее время я также участвую в разработке натурных декораций для Москино, которые строятся в Подмосковье, и это очень интересный опыт. Кроме того, я работаю над серией живописных работ в рамках проекта «Глазами Художника».

Какой совет вы могли бы дать начинающим ребятам, желающим войти в мир киноискусства?

Я не учился в киноинституте, но с детства был увлечен кино, и, вероятно, мои горящие глаза помогли мне пробиться. Могу сказать одно, важны насмотренность, трудолюбие и упорство, ведь кино – это тяжело и нервно.  Кино это не про амбиции. В ней ты – лишь винтик в большом механизме, но все пути открыты, и необходимо пробовать. Единственный способ узнать наверняка, подходит ли тебе это, – это пробовать.

Интервьюировала Чешко Алиса